Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? [Убить Змея]

Даша взглянула на свои часики.

— Полвосьмого. Почти тютелька в тютельку.

— Какие будут инструкции? — деловито осведомился Глеб.

— Все те же, — ответила Даша. — Мы из газеты «Вечерний курьер», пишем статью о кино.

Глеб смотрел на нее внимательно.

— И кто же наш объект на сей раз?

— Французская киноактриса Элен Вилье. Знаете такую?

Глеб покачал головой:

— Увы, нет.

— Темнота! Элен — звезда среди первых. И очень красивая женщина.

Лицо Глеба выразило удивление.

— Что она делает в Москве? И какое вообще имеет отношение к нашему делу?

— К моему делу, — подчеркнула Даша, — имеет отношение каждый, кто попал в Ольгин список. Независимо от профессии и пола.

— И французская киноактриса? — с сомнением переспросил Глеб.

— Да хоть сам Римский папа! — отрезала Даша. — В Москве она уже около четырех месяцев, снимается в двух совместных картинах… И живет она в этом доме, у своей подруги Шлыковой, которая, кстати сказать, тоже включена в список. Мало ли что Оля про них нарыла.

— Допустим, — неохотно уступил Глеб. — И как вы собираетесь общаться с француженкой? По-английски?

— Нет, через Марью Шлыкову. Хоть в Олином списке она числится домохозяйкой, но пообещала побыть сегодня переводчицей. В общем, с Богом!

Они поднялись на шестнадцатый этаж и позвонили в дверь. Открыла им, судя по свиноподобной физиономии, не французская кинозвезда, а переводчица-домохозяйка. Она была в потертой фуфайке, надетой поверх халата, и в тапочках на босу ногу.

— Здравствуйте, мы из газеты «Вечерний курьер», — бойко представилась Даша. — Утром я с вами созванивалась.

На свиноподобной физиономии не дрогнул ни один мускул, лишь маленькие злобные глазки уперлись Глебу в кадык.

— Вы не сказали, что вас будет двое, — каким-то механическим голосом произнесла госпожа Шлыкова.

Даша виновато улыбнулась:

— Извините, Марья Павловна, я не знала, что это важно.

Марья Павловна чуть пожевала губами.

— Э-э… вообще-то Элен не вполне здорова и лучше бы…

— Марь-ийя! — прозвучал из квартиры женский голос. — Я хотель, они входить! Антрэ!

Пожав плечами Марья Павловна отступила в прихожую. Вошедшему вслед за Дашей Глебу в нос ударил густой запах марихуаны. А сверкающий хрусталь, который выпирал отовсюду, буквально слепил глаза. Под ногами раскинулись персидские ковры.

Элен Вилье стояла в глубине комнаты, облокотясь на сервант. На ней было надето облегающее серебристое платье с разрезом до середины бедра. Фигурой своей она откровенно гордилась, и поза ее была вызывающей. Изящная длинная шея, прямые черные волосы до плеч и карие глаза мгновенно приковывали внимание. Французская актриса была красива, даже очень. Она курила сигарету через мундштук, что и являлось, очевидно, источником запаха марихуаны.

Глеб принял дубленку у Даши и повесил на предложенные хозяйкой плечики, затем разделся сам. Даша была в шерстяном платье до колен без изысков и украшений. Неподражаемой своей походкой она приблизилась к Элен и приветливо улыбнулась.

— Бонсуар! Вот все, что я знаю по-французски.

Рядом с ней киноактриса как-то сразу потускнела, красота ее словно поблекла. И женским своим чутьем она это мигом ощутила.

— Сэ манифик! — улыбнулась она в ответ, что далось ей не без труда.

— Здравствуйте, — произнес Глеб, уперев глаза в пол. Он старался держаться на расстоянии, но, разумеется, его это не спасло.

Лихорадочно блестящий взгляд Элен скользнул вверх по джинсам Глеба, чуть задержался на дешевой рубашке и наконец рассеянно остановился на его лице. Киноактриса сперва обомлела, затем едва не подскочила. И возбужденно залопотала по-французски.

— Лорд Грин! Какая встреча! Но что за вид?! — перевела Марья Шлыкова и, обращаясь к француженке, постучала себя по лбу. — Тю э маляд, мои ами.

Элен вспыхнула, как порох. Разумеется, по-французски.

— Я не больна, кретинка! Это лорд Грин, мы познакомились в Ницце на вилле Мак-Грегора! Исчезни, уродина, вместе с этой девкой! Я должна поговорить с ним наедине!

Шлыкова растерянно прокашлялась и, буравя Глеба злыми глазками, перевела:

— Она утверждает, что вы какой-то лорд Грин и что вас познакомил какой-то… не важно. Она хотела бы переговорить с вами конфиденциально. Что вы на это скажете?

Глеб с улыбкой пожал плечами:

— Даже не знаю… Мне, конечно, лестно, что меня путают с английским лордом, но… как говорится, и близко не стояло. Марихуана порой вызывает такие странные видения…

Шлыкова перебила:

— Я предупреждала, что она не совсем здорова.

— Теперь мы видим, — поспешно согласился Глеб. Изумрудные глаза Даши в это время прожигали его насквозь. Она ехидно усмехнулась.

— Пожалуй, нам лучше прийти в другой раз.

Элен обвела взглядом всех по очереди. Затем подошла к Глебу и страстно проговорила:

— Майкл, что за комедия?! Ведь ты в совершенстве владеешь французским! Или наш разговор предназначен для ушей твоей шлюхи?!

— Она почему-то называет вас Майклом, — перевела Шлыкова, — и утверждает, что вы знаете французский.

Даша покачала головой.

— Мне очень жаль, но его зовут Глеб.

— Причем с детства, — добавил Глеб, пятясь к двери.

— А что касается французского… — вздохнула Даша.

— Я просто ни в зуб ногой, — заключил Глеб.

Свиноподобная физиономия Шлыковой выразила подозрительность и лукавство одновременно. Косясь на киноактрису, она постучала пальцем себя по лбу.

Однако Элен не собиралась сдаваться.

— Майкл, дерьмо! — возопила она. — Я не позволю дважды себя динамить!

И не успела Шлыкова перевести все это на русский, как заморская гостья с разбегу кинулась Глебу на шею. Движение Глеба практически было неуловимым: он чуть отклонился, и киноактриса, обхватив руками воздух, шлепнулась на персидский ковер. Разрез ее серебристого платья задрался до кружевных трусиков.

— Отличный кадр, — выходя, одобрила Даша. — Неплохо бы отснять пару дублей.

Глеб спешно помог ей одеться и мигом натянул куртку.

— Дурдом какой-то, — буркнул он, открывая перед Дашей дверь.

Когда они выходили, за их спинами раздавались темпераментные французские проклятия.

— Заткнись, кошка мартовская, — урезонивала подругу Марья Шлыкова. — Одно только у тебя на уме.

— Сама заткнись, корова! — не унималась Элен. — Мой Бог, он мне за это заплатит! О, негодяй!

— А если это не он? — возразила Шлыкова. И сама же себя спросила: — А если это он, почему не признается?.. Не ной, нимфоманочка, мы его проверим. Ох проверим!